«У них было такое в анализах крови, чего мы понять не могли» — где и как реабилитируют освобожденных израильских заложников
После крупнейшего в истории Израиля нападения на мирных жителей 7 октября 2023 года, страна разработала программу обследования и реабилитации людей, находившихся в многомесячном плену.
Как известно, ХАМАС недавно освободил последних 20 оставшихся в живых заложников.
Освобожденные из сектора Газа заложники на вертолетах доставляются в израильский город Петах-Тиква, в Медицинский центр имени Рабина.
«Это большая честь. Когда-нибудь, когда мне будет лет 70 или 80 и я будут вспоминать два или три момента в своей жизни, это освобождение точно будет одним из таких. В этом символ столь многого для меня — как для медсестры, для женщины, для израильтянки», — говорит начальница сестринского подразделения центра им. Рабина.
Отделение реабилитации заложников будет принимать уже третью группу пациентов. До этого врачи работали с теми, кого отпускали из Газы в ходе предыдущих обменов.
«Медицины реабилитации после плена раньше вообще не существовало, мы изобретаем эту специальность», — говорит врач Михал Штейнман.
Из обменов ноября 2023 и января 2025 годов врачи извлекли два важных урока. Во-первых, нужно будет получить подробнейшую информацию о том, что происходило с освобожденными в неволе. В прошлый раз к ним доставили исхудавших, избитых людей со следами наручников и цепей на ногах. «У них было такое в анализах крови, чего мы понять не могли», — говорит Штейнман.
Также стало ясно, что какие-то из симптомов могут проявить себя через несколько дней или даже недель. «Тело помнит то, что с ним творили в плену. Мы все ещё работаем с теми, кого освободили в начале этого года, и каждую неделю находим что-то новое», — объясняет Штейнман.
Второй урок — на все нужно время. Освобожденными занимается команда специалистов из разных медицинских дисциплин: диетологи, социальные работники, психиатры. И впридачу — бригада медсестер.
Карина Шварц возглавляет в центре им. Рабина отделение социальной работы. И её специальность очень важна не только для бывших заложников, но и для их родных. Шварц говорит, что и тем, и другим надо настроить семейную динамику по-новому, понять, о чем и когда можно говорить, а о чем лучше не надо.
«Мы сидим в комнате, и человек рассказывает нам о том, как почти погиб в плену. А мы молчим. И это очень звенящая тишина… Но и форсировать разговор не надо: «Мы не можем рассказать о том, что творилось два года, за одну неделю. Заложникам надо дать место, надо дать время. Им нужна тишина. Нам нужно слушать их», — объясняет Шварц.
Источник