Подписаться
За роскошными фасадами имперской столицы скрывается мир грузинских князей, навсегда оставшихся в северной земле. Как грузинская аристократия и кухня покорили холодный Петербург и почему их влияние оказалось сильнее политических бурь – в нашем авторском материале
Санкт-Петербург – город-космополит, имперская столица, вобравшая в себя сотни культур и народов. Среди пестрого многообразия его облика особое, глубокое и узнаваемое место занимает грузинский след. Это не просто влияние, это вплетение яркой кавказской нити в строгий парадный мундир Северной столицы. Это история о князьях и поэтах, о вкусе хачапури и аромате церковных свечей в грузинском храме, о тоске по солнцу и о том, как частица Грузии навсегда поселилась в суровом петербургском климате.
Имперская лояльность и грузинская честь: начало пути
История грузинской общины в Петербурге началась не с экономической миграции, а с великой трагедии и своевременного политического выбора. В конце XVIII – начале XIX веков Карт-Кахетинское царство, измученное многовековой войной с персами и турками, стояло перед роковым выбором. Спасение виделось в покровительстве единоверной России. В 1783 году был подписан Георгиевский трактат о протекторате, а в 1801 году Восточная Грузия вошла в состав Российской империи.
Вслед за этим в Северную столицу потянулась грузинская знать. Для империи это был акт лояльности и интеграции элит. Для грузин – сложная смесь надежды на лучшее будущее, тоски по утраченной независимости и необходимости строить карьеру в новых реалиях. Грузинские князья (тавади) и дворяне поступали на военную и государственную службу, определяли детей в престижные учебные заведения – Пажеский корпус, Царскосельский лицей.
Именно в этот период формируется первый грузинский «адрес» в Петербурге: Синадская улица (ныне улица Декабристов). Здесь селились грузинские князья: Дадиани (Дадидовы), Багратиони, Чавчавадзе, Эристовы (Эристави) и другие. Дома на Синадской стали островком грузинского уклада жизни, где звучала грузинская речь, готовились национальные блюда и строились планы на будущее в рамках большой империи.
Воинская слава и грузинская кровь
Грузины вписали свои имена в военную летопись России золотыми буквами. Достаточно вспомнить легендарного полководца, героя Отечественной войны 1812 года Петра Ивановича Багратиона, потомка царской династии Багратиони. Его имя – неотъемлемая часть пантеона русской военной славы. Но он был лишь самым ярким представителем целой плеяды военачальников. В том числе одним из первых, но менее известных, был сподвижник российского императора Петра I Арчил Багратиони задолго до полного сближения с Россией.
Грузинские офицеры храбро сражались не только с Наполеоном, но и на полях других военных кампаний империи. Их верность присяге и воинская доблесть снискали им уважение и почет при императорском дворе. Эта служба была общим делом, стиравшим границы между «своими» и «пришедшими», делая грузин полноправными творцами истории Российской империи.
Застывшая история в Александро-Невской лавре
Самым материальным и овеянным легендами памятником грузинского присутствия в Петербурге является грузинская церковь во имя святого благоверного князя Григория Первого (Просветителя) Грузии в Александро-Невской лавре. Маленькая, почти игрушечная церковь, затерявшаяся среди величественных соборов лавры, хранит в своих стенах уникальную историю.
Храм был построен в 1805 году на средства, завещанные грузинским царским домом. Изначально он задумывался как место молитвы для грузин, живущих в столице, но очень скоро стал их последним пристанищем. В склепе под церковью и на прилегающем к ней участке образовалось уникальное грузинское княжеское кладбище.
Это был настоящий «город мертвых» грузинской аристократии. Надгробия были выполнены из лучшего мрамора и украшены эпитафиями на грузинском языке. К сожалению, в советское время некрополь подвергся жестокому разорению. Большинство надгробий были уничтожены, склепы вскрыты и разграблены. Сегодня о былом величии напоминают лишь немногие уцелевшие памятники и восстановленная в постсоветское время сама церковь, которая вновь действует и является духовным центром для грузин города.
Это место не просто кладбище, а символ интеграции грузинской элиты в имперское пространство и одновременно символ тоски по утраченной родине. Они служили России, но хотели упокоиться вместе, под сенью родного храма, создав на чужбине частицу своей сакральной географии.
Вкус Солнца: грузинская кухня как культурный код
Если имперская элита принесла в Петербург политику и военное дело, а советская интеллигенция – поэзию, то грузинская кухня стала самым демократичным и массовым культурным экспортом. В советское время Грузия была «всесоюзной житницей» и эталоном гостеприимства. Рестораны «Грузия», «Арагви», «Колхида» в Ленинграде были не просто точками общепита. Это были порталы в другой, яркий, теплый и праздничный мир.
Запах свежеиспеченного хлеба, кинзы, аджики и шашлыка становился для петербуржца олицетворением счастья и достатка. Хачапури, сациви, лобио, пхали – эти блюда перестали быть просто иностранными яствами. Они вошли в повседневный рацион петербуржцев, стали частью городской кулинарной культуры. Грузинское застолье с его тостами, мудростью и особым отношением к гостю стало эталоном для проведения праздников.
Сегодня этот тренд только усилился. Петербург – город, где на каждом шагу есть кафе или ресторан с грузинской кухней. От демократичных «Хинкали и вино», «Pro Хинкали» до аутентичного «Хачапури Марико» или легендарного «Салхино». Грузинская кухня – это самый успешный и любимый «грузооборот» между Петербургом и Грузией. Она говорит о Грузии больше, чем любые путеводители, она говорит о щедрости, тепле и любви к жизни.
Душа, которая согревает
Что такое «грузинский дух» Петербурга? Это нечто большее, чем сумма ресторанов, памятных досок и исторических фактов.
Это гостеприимство, превратившееся из национальной черты в общегородскую ценность; тоска по солнцу, которая так созвучна петербургской меланхолии, но выраженная не в унынии, а в ярком, почти языческом жизнелюбии; звуки грузинского многоголосия, песни из советских фильмов, мелодии тоски и веселья, которые узнает и любит каждый петербуржец; особое чувство собственного достоинства, уважаемое в этом всегда немного чопорном городе.
Грузины подарили Петербургу часть своей души – горячей, гордой, щедрой и верной. Они не просто влились в его многонациональный организм. Они стали его важной частью, без которой Северная столица уже не была бы собой. Они, как вечнозеленое растение, принесли на холодные невские берега частицу вечного грузинского солнца, которое продолжает согревать город даже в самый промозглый питерский дождь.
Источник: sputnik-georgia.ru